Премия Рунета-2020
Владимир
+13°
Boom metrics
Общество29 октября 2013 22:00

Владимирскую художницу отправили на Колыму за школьный «антисталинский дневник»

30 октября в России - День памяти жертв политических репрессий.
Источник:kp.ru

Одной из тех, кто попал в лапы системы, была владимирская художница Нина Луговская, репрессированная в ранней юности за «антисталинский дневник». Художественно-историческая выставка «Хочу жить», посвященная ей и ее мужу Виктору Темплину, сегодня последний день работает в Палатах. Еще можно успеть посмотреть. А о судьбе художницы, переломанной сталинскими репрессиями, нам рассказали лично знавшие ее владимирские художники.

Москва, 1935 год…. В своем дневнике советская школьница Нина пишет про рабоче-крестьянскую власть: «Отчасти они правы… Если бы с детских лет они не запугивали детей – не видеть им своей власти, как ушей. Но они воспитывают нас безропотными рабами, безжалостно уничтожая всякий дух протеста.»

Нине Луговской в тот момент 16 лет, она учится в школе и занимается в художественной студии. У нее есть старшие сестры-близняшки, мама-домохозяйка и отец, бывший до революции членом ЦК партии левых эсеров.

Отомстить за папу

Для девочки он умный, добрый, любимый папа, для партии большевиков – оппозиционер. Сергея Рыбина-Луговского арестовывали уже несколько раз. Еще в 33-м Нина после очередного ареста отца записала: «Несколько дней я подолгу мечтала, лежа в постели, о том, как убью ЕГО. Его обещания диктатора, мерзавца и сволочи, подлого грузина, калечащего Русь… Я в бешенстве сжимала кулаки. Убить его как можно скорее! Отомстить за себя и за отца.»

Позже все эти строки будут подчеркнуты в ее дневнике красным карандашом. Следователи «рабочей» партии выбьют у девушки признание:

- Я только и думала встретить Сталина и совершить покушение выстрелом из револьвера, предварительно узнав, когда он выходит из Кремля.

В марте 1937 года арестовали мать, через несколько дней – 18-летнюю Ниночку Луговскую. За «покушение на Сталина» приговор неожиданно мягкий – 5 лет на Колыме. До этого долгие месяцы в Бутырке, допросы, камера почти на 40 женщин. В числе них была и Евгения Гинзбург. Старше Нины на 14 лет, Гинзбург воспринимала ее совсем маленькой девочкой, очень тяжело переживавшей заключение. Позже в своей знаменитой книге воспоминаний «Крутой маршрут» Гинзбург не раз помянет и Ниночку Луговскую, и о том, как они всей камерой старались поддержать ее, учили вести себя на допросах.

В лагере художники тоже нужны

А вот на Колыме девушке, можно сказать, «повезло» (если позволительно сопоставить такие слова как «Колыма» и «повезло»). Не зря она училась живописи. В лагере тоже нужны были художники: что-нибудь оформить, копию с картины известного мастера для начальства сделать и т.д. Ниночка как раз попала в такую группу художников-заключенных, здесь же познакомилась со своим будущим мужем Виктором Темплиным.

После окончания срока молодых людей не отпустили на «большую землю», но и не закатали на второй срок (опять повезло?), а заставили остаться «вольнонаемниками». Только в 1957 году Виктору Темплину разрешили уехать. В Москву было нельзя. Он выбрал Владимир. В 59-м к нему присоединилась и Нина Луговская. Оба устроились работать в театр художниками-постановщиками, а через несколько лет - в Художественный фонд. Жили вдвоем, детей не было. Люди, знавшие их, вспоминают, что «все их интересы были сосредоточены на искусстве».

- Мы ничего не знали об их прошлом, - говорит владимирский художник Анатолий Кувин, много лет работавший с Ниной Луговской. – Нина Сергеевна была очень сдержанным человеком. Она никогда не говорила лишнего. Да, и воспоминания, наверное, были для нее слишком неприятными.

«Жизнь - незаслуженная радость»

Если работы лагерного периода, отличались и у Нины, и у ее мужа довольно мрачным и однообразным колоритом, то с течением времени оба они стали как бы «оттаивать»: зазвучали яркие краски, появились воздух, вода, цветущие луга и деревья. У Луговской выработался очень необычный стиль, ни на кого не похожий.

- Этот стиль можно назвать «витражным». В изображении - много условности, - отмечает владимирский искусствовед Надежда Севастьянова. - Все движется, все пульсирует, колышется. Художница умеет делать из натурального — декоративное. В ее работах есть своеобразная обводка предметов — серая, и белым контуром незакрашенный холст, который облегчает всю композицию.

Зрелая живопись художницы — это картины «земного рая», говорит Надежда Севастьянова - наслаждение свободой, красотой, природой, радостью жизни. Недаром, уже в дневниках владимирского периода Нина Луговская написала: «Если жизнь не представляется тебе незаслуженной радостью, значит твой ум ложно направлен».

Художница была реабилитирована при Хрущеве, в 1963 году, «за недоказанностью обвинения». Умерла в 1993 году. Муж — художник Виктор Темплин пережил ее всего на 4 месяца. Похоронены супруги на Улыбышевском кладбище. А в 2001 году сотрудники общества «Мемориал» нашли школьные дневники Луговской — три толстые потрепанные тетради. По ним была издана книга «Хочу жить...», переведенная на многие языки мира и выпущенная более, чем в 20 странах.