9-летний Иван получил побои от сверстников за свою национальность и вероисповедание. Фото: 24.kg
Этим летом Россию потрясла история 9-летнего Ивана, русского мальчика из Киргизии. На спортивных сборах местных дзюдоистов Ивана почти две недели избивали за то, что он русский и православный. Родители Ивана подали заявление в киргизскую милицию. Начался медийный шторм. МИД РФ сообщил в твиттере, что «следит за ситуацией». Дальше подключилось «Россотрудничество», депутаты Госдумы, наконец, Патриарх отправил мальчику письмо с приглашением в гости, в Россию, всей семьей.
И вот наши соотечественники приехали в Москву.
Спецкор «Комсомольской правды» встретился с ними.
Кстати, даже в письме Патриарха не было имен и фамилий - родители Ивана попросили сохранить им анонимность.
И наша беседа тоже была при том же условии. Но происходила в совершенно официальном месте – офисе «Россотрудничества», который, как ни крути, структура МИД России.
Перед разговором со спецкором «КП» русская семья из Киргизии говорила с российской полицией - в чинах не ниже полковника. Не удивлюсь, если следователи возбудят дело.
С удивлением узнал от соотечественников, что они читали мои публикации в «Комсомолке» о своей истории, поэтому и согласились поговорить. Иван тоже поговорил со мной, и только его двухлетняя сестра Анечка не принимала в нашей беседе участия.
Родители - Алексей и Ольга – на вид, ближе к 40 годам, одеты по-европейски, но чувствуется какой-то среднеазиатский дресс-код. Ольга, по крайней мере, в достаточно глухом, по нашим меркам, платье из темной плотной ткани.
Вторым моим удивлением было то, что мои собеседники в Киргизии — не приезжие, а коренные, на сколько это можно представить. Я думал, они - как минимум второе поколение, дети советских специалистов, командированных поднимать «братскую республику». Нет, их предки жили на землях солнечной Киргизии лет так 200-300. У Алексея они - из оренбургского и донского казачества, у Ольги – казаки-переселенцы из Краснодарского края и немецкие колонисты еще времен матушки-Екатерины.
Собственно, чтобы понять их нынешнее положение в Киргизии, я и задал вопрос: «Почему в письме от Патриарха, не было ни ваших имен, ни фамилий?». Алексей объяснил:
- Несколько причин. В интересах следствия и для безопасности ребенка, в первую очередь…
Алексей говорит очень правильно, но, с еле заметным акцентом.
- Много русских в Киргизии? Вот по вашему мнению?
- По сравнению с другими среднеазиатскими странами, нас много осталось после СССР. Нас примерно 350 тысяч, то есть, русские живут в Киргизии. Оказалось, что есть даже несколько общественных организаций, они следили за нашей историей и комментировали ее. «Русский народный собор», «Координационный совет соотечественников», раньше и не знали…
Алексей объясняет, что они захотели по закону разобраться с этой историей, и спускать ее не желали – «так каждый бы сделал, кто отвечает за безопасность близких». Он не говорит прямо, что без поддержки журналистов и участия России киргизские власти эту некрасивую историю тихо бы замели под ковер. Просто замечает: «Было бы тяжело чего-то добиться».
Несколько дней назад киргизские власти закрыли «дело об избиении». С участниками, а они все несовершеннолетние, провели профилактические беседы, а семье Ивана принесли извинения. Объективно, это чуть ли не первый случай с 1991 года. Никто и никогда перед русскими не извинялся, ни в Средней Азии, ни на Кавказе – чтобы там с ними не делали. И я объясняю Алексею и Ольге, что это уже очень много:
- Понимаете, Россия ввела в юридический оборот понятие «соотечественник» совсем недавно. Возможно, никто даже не подумал, что это слово накладывает и на Россию обязательства – заступаться за своих, хотя бы «мягкой силой». Пока нет отработанной схемы, технологии... А вы – на острие атаки. При этом, судя по реакции, в самой России большой запрос на справедливость для соотечественников.
Иван внимательно следит за разговором взрослых. Даже в его возрасте четвероклассника видно, что он растет настоящим богатырем. И стержень в нем чувствуется, людей без стержня не пытаются ломать. Спрашиваю:
- Как тебе Москва?
- Я первый раз в России вообще. В Москве очень много пространства. Красоты и пространства. Стены меня поразили на Красной площади, храм Христа Спасителя, Воробьевы горы. Завтра в парк «Патриот» поедем.
Спрашиваю родителей:
- А как к вам информация о России попадает?
Ольга говорит, что Иван вырос на российских детских фильмах и мультиках.
Спрашиваю, сколько у Ивана уроков русского в неделю. Ольга: «Иван, вспоминай, я помогать не буду».
Иван все помнит и так:
- Русского четыре-пять в неделю.
- А киргизского?
- Три.
- Выучил киргизский?
Иван пожимает плечами и вдруг говорит:
- Русский – родной, на английском весь мир говорит, без него никуда. В Москве еще один плюс, я тут все понимаю. Даже если на английском что-то написано.
Я вспоминаю историю, как писал об исходе русской общины из Северного Казахстана – по 50 тысяч человек в год уезжает и цифра много лет стабильная. Подумал тогда – где искать этих переселенцев в Россию? Зашел в самый большой супермаркет, в отдел чемоданов. Это оказался стопроцентный вариант. Там женщина выбирала чемодан. Муж у нее уже уехал в Новосибирск. Причина переезда - у сына в 5-м классе всего один урок русского в неделю.
Алексей говорит, что в Киргизии с русским языком проблем нет. В документообороте все пользуются русским, программы, фильмы, спортивные трансляции – все идет на двух языках. И вдруг говорит:
- Мы тоже переезжаем в Россию... Все-таки.
Оказывается, семья уже пыталась сделать это. По словам Алексея, «у нас уже был такой опыт», но тогда «сломались» на сборе и заполнении бумажек:
- Мы прошли все этапы, встречались с представителями консульского отдела России. Мне показалось, что систему нужно упростить.
Ольга замечает:
- Просто составить заявление — даже это очень тяжело. Одна описка или пропущенная запятая – отклоняется. Ладно, мы смогли составить, а пожилые люди? Они же не справятся! Хотя бы человек был специальный в консульстве, который помогал и подсказывал.
Алексей горько говорит:
- Я знаю примеры, их немало, когда люди на первом этапе переезда в Россию отказывались. Если на пороге такие мытарства, что там дальше? Про нас скажу, когда мы первый раз подавали документы, было ощущение… нам его продемонстрировали, будто мы не возвращаемся домой, а просим политического убежища в Австралии, например. Зачем эта программа (возвращения соотечественников. – Авт.) если на пороге России тебя так холодно встречают? Но все равно, у нас часть родственников уже уехали в Россию.
- Из Питера в Москву перебраться, стресс, - говорю я, вспоминая собственный опыт. - А тут… Вот Иван, он, как мне кажется, парень достойный и видный. У него есть перспективы в Киргизии?
И тут я попадаю в самое больное место семьи. Диктофон минут 5 пишет тишину и то, как Аня шуршит карандашами по бумаге что-то напевая. Алексей пьет воду, у Ольги в глазах слезы, она старается не моргать... Пауза настолько тяжелая, что я извиняюсь и меня вдруг прошибает простая мысль: в стране, которая миллионами исторгает из себя молодежь и активных зрелых людей, никакой карьеры у номинально «чужих» быть не может. Даже если отбросить такое явление, как азиатская клановость.
Со мной за столом сидели кирпичики, из которых Россия когда-то сложила крепость на своих далеких рубежах. Крепость эту давным-давно оставил гарнизон – за ненадобностью, сменились геополитические векторы, закончилось «проникновение России в Азию». Отчасти, из-за экономической ненадобности. Это дорого, долго и муторно, но этот форпост Россия должна разобрать до фундамента и вывезти домой. В этом поступке есть и долг перед ними и наш глубокий расчет. У нас казенных патриотов во все времена хватало, а тех, кто свою любовь к России пронес через мытарства и сохранил – по пальцам пересчитать. Нельзя такими людьми разбрасываться, их надо собирать. И кажется, эта простая мысль дошла до всех.
С 1989 по 2020 год численность русских (украинцев, белорусов) в Киргизии упала с 1 миллиона (около 24% населения республики) до 354 тысяч (5,44%). Город Фрунзе, теперь Бишкек, радикально сменил население: до распада СССР русские составляли 62% горожан, сейчас – 17%.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Константин Затулин — о русофобских скандалах в республиках бывшего СССР: За оскорбления русских надо карать. А как?
В Средней Азии и Закавказье появились видеоролики, унижающие русских. Что происходит? И может ли Россия наказать обидчиков (подробности)