«Даже сон не дарил свободы»: переживший «Норд-Ост» кузбассовец рассказал, как было страшно в окружении террористов и как пытался бежать

Егор - один из выживших заложников теракта на Дубровке - считает 26 октября своим вторым днем рождения.

Фото: Личный архив

Сегодня, 26 октября, День памяти погибших 130 детей и взрослых в теракте на мюзикле «Норд-Ост», в Театральном центре на Дубровке (Москва).

А у Егора Легезы из Прокопьевска и других 785 спасенных - второй День рождения.

И 37-летний Егор, в котором все так же легко узнать худого небритого студента-боксера из 13-го ряда с упрямым взглядом в упор - легко раздражающую мишень для нервных безбашенных террористов, ... заедет обязательно в эти дни в церковь - поставит свечи во здравие заложников выживших. И во царствие небесное погибших...

И чем старше становится, тем, признается, еще понятнее и опаснее, и страшнее в памяти проживаются те 58 часов пережитого ада. А то, что бандиты - оттуда, из ада, он понял одним из первых в зале, когда...

... Парень, сидевший за Егором сзади, справа, вскочил, что и так было запрещено, на ноги, да еще так, что громко хлопнуло в тишине тут же сложившееся пополам тряпочное сиденье. И секунда, другая - и шаг, другой - и вот тот уж встал ногами на подлокотники места. И по спинкам рядов, странно, невесомо, нереально не падая, рванул вперед - к сцене... Точнее, к установленной бандитами главной бомбе...

- Это его сверхнапряжением сорвало. Террористы - по нему стрелять, и так они задели женщину... А он при выстрелах потерял равновесие, упал в ряд, затих, окончательно понял: все по-настоящему, убивать террористы готовы и даже сомневаться и думать не будут... - вспоминает Егор, как он и все заложники зала следили за бегущим парнем и вслед за ним осознавали, что это - настоящий теракт, они - настоящие заложники, и что стоит рядом с каждым настоящая смерть, и что все-все настоящее... - И в зал тут же, на выстрелы, зашел Бараев, «их» главный, и его приближенные. «В чем дело?» - «Вот он побежал», - указали смертницы-шахидки. Вывели парня из зала... Минут через пятнадцать зашли, спросили: «Кто с ним?» Спутница его, за моей спиной, руку вверх подняла. «Ты кто?» - «Жена». - «Пойдем». Ушла. Вернулась минут через пять. Села на место. И я впервые в жизни увидел: у живого человека лицо стало, как у покойного... И время пошло дальше. А мужа ее так и не было... Так что с ним? Я через какое-то время к ней обернулся. Успокоить. И спросить: «Что с ним случилось?» Она: «Тела я его не видела, мне голову его вынесли, показали, и все, и сказали: «Иди, обратно садись»... Разговаривать заложникам было нельзя. Два, три слова тихо и все. Я назад развернулся. И так тогда понял окончательно: шанса у нас почти нет.

... Но вернемся в начало, еще в 23 октября 2002-го, в те последние часы до теракта, когда тучи засыпали Москву тоскливым зябким дождем, и прохожие вытирали дорожки дождинок-«слез» на очках и лицах, и представить не могли, что вот-вот случится страшное и будут настоящие слезы.

- Из-за слякоти и дождя я, первокурсник, пришел из университета после занятий на квартиру, прилег на часок всего, но - проспал. Вскочил - времени нет. О том, что пойдем на мюзикл «Норд-Ост» еще за день было меж нами договорено. Девушка из профкома (дочь друзей нашей семьи, они тоже из Кузбасса, но в Москву переехали, и мы с ней - друзья детства и в университете уже вот, учимся вместе) взяла пять бесплатных билетов. Позвала меня, свою маму с двумя мамиными подругами с работы... И посмотреть мюзикл я, конечно, хотел. Но проспал... Но мигом собрался и в зал вровень с началом влетел...

И шел спектакль... И то, как войти в зал, террористами было тщательно спланировано, даже в психологическом плане. Они зашли в момент, когда артисты на сцене в военной форме стояли. Террористы с ними смешались... Стали артистов избивать. В потолок стрелять патронами настоящими. И все это быстро. И потом террористы свет включили, нам объявили: вы все - наши заложники. И всем стало ясно: бежать невозможно, все перекрыто.

- А шахидки-смертницы когда вошли?

- С ними одновременно.

- А как про теракт сказали, в рядах - сразу паника?

- Нет, все сидели на местах, молча. Потому что террористы сразу предупредили: «Кто куда дернется, будем стрелять, на поражение». И взрослые и дети поняли: все правда, и никакой не спектакль... И террористы сказали дальше - звонить родным, близким, сообщать про захват, что террористы с автоматами, с бомбой, и с ними смертницы с «поясами шахидов»... И так, первые часы, можно было звонить... Потом телефоны отобрали. И все так же в зале тихо сидели, и у каждого было в голове: «Как и чем все закончится?»

- А в твоем прощальном sms было что?

- Я не прощался. Какой исход приготовлен, конечно, не знал, но на лучшее надеялся. Но скоро уж окончательно понимал: или наши что-то придумают и нас спасут, освободят, или террористы взорвут все и вместе с нами погибнут. И был готов к любому повороту... Тем более, что на второй день того парня, что за мной сидел, «сорвало», нервы его не выдержали, он побежал к бомбе и вот что с ним стало... А другого мужчину террористы прямо на сцене убили. У меня это перед глазами стоит до сих пор...

- А кто, тот, второй?

- Когда бандиты сказали сдать телефоны и документы и пустили ящики пластмассовые по рядам, один зритель, служивший в «органах», положил в ящик свое удостоверение. И вот, Бараев, главарь банды, сидел, просматривал документы на сцене, кидал их на пол. И дошел до того служебного удостоверения, открыл, в лице поменялся. «Кто такой? - начал орать. - Кто такой смелый?» Парень сначала не встал. Тогда Бараев ребенка с первого ряда на сцену затащил, сказал, через пять минут не объявишься, буду по человеку в пять минут убивать. И минуты через две тот встал: «Я!» Его террористы забили прикладами, ногами на сцене.

- А если бы не положил документ?

- Все равно бы убили. Террористы сказали сдать все и объявили, что потом, выборочно, и не раз зал обыщут. А найдут спрятанный документ, расстреляют.

Егор считает, что ему помогли выжить хорошее здоровье и спорт.

Фото: Личный архив

НЕПОКОРЕННЫЕ

Кто-то скажет, про тех, двоих, что погибли зря. Но я слушаю Егора в его офисе, где чуть пахнет бензином, у него - автобизнес, и слушаю еще, перезванивая и уточняя после, и его гордость за заложников передается мне. Дети, взрослые держались с достоинством.

- Мы сидели..., даже если пошевелишься, террористы внимание на тебя обращают. Но я не прятался, ждал и верил, нас все равно спасут... Из еды же - ничего, и не хотелось. То, что в буфетах было, блок шоколадок или жвачки, к примеру, бандиты в зал приносили, кидали по рядам. Я полбатончика за все дни съел... Так же и воду заложникам бросали. Вода, пол-литровая бутылка, на пять - шесть человек шла, по полглотка было... - поясняет Егор. - А встать можно было только по разрешению, подняв руку... А сон? Даже задремав, оставался в напряжении, то есть ты спишь, но даже во сне осознаешь, что находишься здесь... Что и во сне отсюда ты никуда не денешься...

... И Егору было тогда всего 17, возраст отчаянной юности и дерзости, и его мозг искал выход и придумал, как же попробовать бежать...

- Вариантов бежать из зала не было, везде по периметру террористы. И на сцене человек пять - зал контролировали... Но на второй день привезли воду. Один террорист вошел в зал: «Кто желающие воду с первого этажа сюда донести?» Я руку поднял. Нас пошло четверо. Я думал: «Сейчас вниз спущусь, там до двери на улицу метров десять всего, как побегу и выбегу!» И там, на входе, как и думал, не оказалось никого. Террористы контролировали зал, второй этаж... Но внизу - хоть и никого, но их растяжки везде, то есть проволока с гранатами натянута часто, «паутиной», и шагу не ступить, и не перешагнуть.

Остался второй вариант. Стали отпускать иностранцев, я прикинулся иностранцем. Проверить нельзя. Из документов - сданный студенческий билет. Но фамилия редкая. Руку поднял. С краю сел, где иностранцы. Но террористы двух-трех реальных выпустили и все. Не дождался.

А потом я все думал, как бы во взрыве спастись. Залез, даже лег под сиденье, изучая, может там надежнее и защищеннее будет.

- И сиденье могло бы спасти?

- Нет. Не говорю уж про бомбу, если бы террористы взорвали, здание не собрали бы даже по кирпичику... И зона поражения от «пояса шахида» 150 метров, а там весь зал метров 300. И смертниц с «поясами шахида» было несколько.

- А «пояса» были настоящие?

- Я, пересев, в метре от одного «пояса» сидел, на него смотрел, все там настоящее. И проводки шли к руке, на этот палец (большой. - Авт.) и на этот (указательный. - Авт.) примотаны. Вот так вот сделает - пальцы соединит и будет взрыв.

... И вот пошли уж третьи сутки теракта.

- Когда спецслужбы перед штурмом здания пустили в него усыпляющий газ, чтобы нейтрализовать террористов... Ты в это время о чем сидел, думал?

- О будущем. Так и вырубился, со всеми...

ДВЕРЬ В БУДУЩЕЕ

... Ни звука вокруг. Лишь заложенные уши гудели. Открыл глаза. Далеко впереди - свет.

... С трудом понял, что лежит на полу в конце длинного автобуса-«икаруса». А впереди свет - это свет с открытой двери.

- Первая мысль - террористы нас усыпили, перевозят в другое место. Вдруг хотя бы теперь смогу убежать?... На полу не я один, еще люди. И люди - на сиденьях... Стал пробираться к выходу. У двери увидел - стоят милиционеры, и автобус стоит - во дворе больницы, только что, верно, подъехал. Меня - сразу за руки - и завели в больницу. В этом автобусе очнулся я один... Из больницы меня выписали на вторые сутки - и забрали прилетевшие мама и папа... Из нашей группы, сходившей на «Норд-Ост», из пятерых, погибла одна, не выдержало сердце. Все остальные - девушка, ее мама, одна из подруг ее мамы, нашлись в разных больницах... Я выжил благодаря спортивной подготовке и хорошему здоровью.

... Егор окончил московский университет, живет и работает в родном Кузбассе, у него семья, дочка, по-прежнему любит спорт... Жизнь идет... Но каждый дождливый октябрь возвращает его памятью в прошлое, в зал с террористами, к заложникам - чьи лица помнит, словно это было вчера. И говорит, что ему никогда не забыть...

- Как террористы стреляли, убивали... И после «Норд-Оста» я ничего не боюсь.

Егору подарили билет на Норд-Ост, и он ждал праздника, а попал в теракт...

Фото: Личный архив

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

20 лет трагедии «Норд-Оста»

20 лет назад произошел один из самых страшных терактов в истории России – захват театрального центра на Дубровке в Москве. В заложниках оказались более 900 зрителей. 26 октября 2002 года при штурме центра погибли 130 человек… О тех тяжелых днях рассказывает сотрудник штаба по освобождению заложников, в те дни – помощник депутата Госдумы Асламбека Аслаханова, Байсолт Хамзатов (подробности)

Как я снимал Норд-Ост

Сергей Шахиджанян рассказывает о работе фотокорреспондентов в те страшные дни

Как узнал, сразу поехал туда. Цифровой камеры не было - снимал на пленку. Из "дальнобойной" оптики - только 70-200. А там нужен был телевик 500-600 мм - эта такие длинные и тяжелые объективы. Их во всей Москве наберется десятка три. Я учился в школе почти напротив Дома культуры, где проходил Норд-Ост...(подробности)

Эхо «Норд-Оста»

Шла по дорожке к метро, глядь – на газоне рюкзак стоит: черный, с бутылкой воды в кармане. И НИКОГО рядом.

Мигом в памяти всплыли московские многоэтажки, сложившиеся холмиком, мои расплавленные от температуры под ногами каблуки (я залезла в тлеющие развалины), без перерыва – голова террористки, взорвавшейся возле «Националя» на Тверской, и минно-взрывные травмы в операционной в Грозном. Я, оказывается, все помню. Так, в тротиловом эквиваленте это сколько…(читать далее)