Режиссер рассказал «КП» о своем взгляде на самую известную пьесу Чехова.
Фото: Екатерина Цветкова
Московский Губернский драматический театр 2 декабря порадовал нас грандиозной премьерой: на его сцене вышел «Вишневый сад» в постановке худрука театра Сергея Безрукова. Накануне мы побеседовали с народным артистом о том, почему он решил обратиться к самой классической классике и почему сам не играет в собственной постановке.
- Почему вы решили ставить Чехова?
- Мне кажется, это облагораживает репертуар и сам театр. Режиссер-постановщик выбирает пьесу, когда она, помимо своей актуальности, хорошо раскладывается среди актеров в театре, в труппе. Если нет хотя бы кого-то одного из персонажей, ставить, наверное, не нужно. А у нас все есть.
Конечно, автор выделял основного персонажа - Лопахина. Антон Хабаров изучал биографию Антона Павловича и очень много находил общего с этим персонажем. Похоже, Чехов придал своему герою некоторые свои собственные черты. Писатель ратовал за то, чтобы роль Лопахина исполнял Константин Сергеевич, но Станиславский не решился. И взял себе Гаева. А Чехову нужен был именно Станиславский в образе Лопахина. Он хотел, чтобы герой был утонченной натурой, а не грубым мужиком с громогласным голосом: «Вишневый сад теперь мой!» Лопахин не хотел покупать вишневый сад. Сад - это бремя, которое он принял на себя, чтобы спасти ситуацию.
- Но топорами-то стучат, сад вырубают.
- А вы представляете, какое это имение? Это 1100 гектаров. И бизнес-план, который предлагает Лопахин, - это план спасения. Но он предлагает и другой вариант: хозяевам нужно каждое утро вставать в 4 часа и работать. Но они не готовы, конечно! Антон Хабаров создал совершенно неожиданного, уникального Лопахина. Мне кажется, мы попадаем в тот образ, который хотел видеть Чехов.
- А Раневская?
- Карина Андоленко - очень интересная Раневская. Наконец-то она в спектакле молодая. Ей ведь всего 35 лет на самом деле. Но почему-то ее играли все время актрисы постарше.
- Станиславский себе взял Гаева. А вы себе никого не взяли. Почему?
- Знаете, если уж я ставлю, я должен все видеть со стороны. Нельзя играть и ставить. Для меня самое главное, что я придумал эту атмосферу. И при всем уважении к автору, я немного по-новому расставил акценты.
«Мне открылся совершенно новый Чехов»
- У меня есть преимущество перед автором, - считает Сергей Безруков. - Заносчиво так говорить, но это преимущество в знании того, что случится спустя годы. Я знаю, что случилось в 17-м, а Антон Павлович не знал. Он предполагал. Петя Трофимов, идеалист - это некая фантазия на тему молодых людей, которые «идут дальше». Они живут революционными идеями: свобода выше любви, равенство, братство - выше человечности. Мы это прошли. Мы знаем страшный 1917 год, более того, мы знаем следующий этап абсолютной, разнузданной свободы, которой ужаснулись сами большевики. Мне кажется, это знание, что произошло в 17-м, дает мне возможность и право сделать из Пети Трофимова совершенно другого персонажа. Это такой чертик Достоевского, который совершенно не верит в те идеи, которые провозглашает.
Петя Трофимов - это не будущее. Яша - это не будущее, это чудовища. Остальные герои безнадежны. В них есть любовь, но они разобщены, разделены тотальным непониманием.
- В ком надежда на будущее?
- Я пытаюсь показать: несмотря на все последствия катастрофы 1917 года, Россию сохранит Лопахин. Мы сегодня вплотную подошли к проблеме: пора создавать, а не болтать. Возрождать устои семьи, сажать новый сад, а не теоретизировать. В финале мне хотелось дать людям надежду. В финале мы придумали и кое-что новое.
Как делают эскизы в театре
- Я очень забочусь о том, чтобы не украсть у зрителя ощущение «Вишневого сада». И сделал эскиз первого акта в Любимовке, где Чехов придумал эту пьесу. Это настоящий дом с верандой - дом брата Станиславского, там есть вишневый сад. И теперь мы стараемся воссоздать эту атмосферу на сцене. Запах настоящего свежего сена будет на сцене, запах пачулей. Реалистические декорации - это дань уважения МХАТу, той первой постановке 1904 года.