Наталья Мордюкова: "Нонна говорила, что Хворостовский нутром поет, каждой клеткой своей поет"

Корреспондент "Комсомолки" Александр Гамов пообщался с Натальей Мордюковой

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Наталья Викторовна, когда я общался с Нонной Викторовной, у меня было такое ощущение, что она иногда играет, иногда разыгрывает. Однажды звонит и говорит: "Саша, ты можешь ко мне приехать, я сижу на берегу, здесь вот речка, песок, галька, камыши. Мы с тобой поговорим". Говорю ей: да я сейчас на работе. А она : "О, ты такой же, как все!" И бросает трубку. Или по поводу кумы, она мою супругу Любу называла так. Она ее изображала. «Да что ты, сидит – нога на ногу. А детям есть где спать?» Какие-то реплики мордюковские вот прямо застряли в голове...

- Саша, тоска по работе была. И тоска по сыну, который умер. И это она несла до конца жизни. Все время искала, как бы отключиться.

Нонна всегда в свои роли брала краски из жизни, свои наблюдения. Она очень любила людей простых, таких же, как она. И у нее изречения откуда-то шли, по-моему, из космоса.

Вдруг она говорит: для ребенка руки матери – это храм. Ведь как она права. Когда вдруг молодые режиссеры начинают подражать Западу, она говорит: "Ну, зачем они это делают? У нас такое богатство, такие люди. Поговори с ними, посмотри на них, как они живут, как они мыслят. Это же такие мыслители – наш народ. Любая бабка в селе скажет, как поднять экономику".

Нонна так говорила.

- У вас голос похож на ее.

- Потому что она со мной все время. Для нее друг – это тот, с кем можно пойти в разведку. Она всегда говорила: "Ну, Лорка Кронберг – это моя кожа. С ней в разведку можно идти".

Нонна никогда не предавала друзей. Предательство – это для нее самый плохой поступок. Была настолько преданна семье и друзьям - жизнь могла отдать.

Она же в разведку ходила для партизан во время войны. И ведь знала, на что идет. Что если схватят - будут мучить, пытать.

На ее глазах повесили дочь командира партизанского отряда Шуру Князеву. Нонна пришла домой и нам рассказала. А там не выдала свои эмоции, в толпе стояла и смотрела, как Шуру вешают.

- Ой, кошмар какой!

- Не то слово!

- Так что, Ульяна Громова – роль в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия» - это сама Нонна?

- Конечно, Ульяна Громова - продолжение ее, Нонны, жизни. Она там вот такая, как Нонна видела.

- У меня мурашки по спине сейчас... Мне она такого не рассказывала.

- Саша, она многие такие вещи про себя не любила рассказывать. А я, начиная с пяти лет, как началась война, помню каждый день. Я помню партизанский отряд. Я помню, как наш домик окружили полицаи – партизан искали. Нонна нас спасла. Вышла из нашей будочки и запела не запрещенную песню о чайке. И полицаи, это были русские предатели, они ей улыбались: красивая девушка и голос красивый.

Сестра говорит: "А, ребята, а чего вы приехали? А мы тут сторожа, мы тут караулим свеклу. Хотите, свеклу? Картошку? А чего, возьмите, деток своих покормите. Сено постебайте из стога"...

Александр Гамов в гостях у Натальи Мордюковой

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- И отвлекла полицаев?

- Да, отвлекла. В семечках, в траншеях, зарыты были два партизана, которые задержались у нас. Они нам пищу приносили. А за печкой раненый наш папа лежал. Так что - мы при смерти были, на краю гибели не раз были. Поэтому, когда в «Молодой гвардии» Нонна стала сниматься, она чувствовала себя как рыба в воде в той атмосфере.

И она всегда говорила: "Нужно наших людей снимать". Ловила каждую фразу от какой-нибудь бабки или старика. Таких нет сейчас, по-моему. А может, и есть, я не знаю.

- По-моему, нету.

- Мне кажется, лучше нашей Нонны нет. Не зря же она в двадцатку лучших артистов мира вошла.

- В десятку, по версии британских журналистов. А чего считать? Она самая лучшая у нас.

- Она и еще Раневская.

- Я помню, Нонна Викторовна про маму свою рассказывала, Ирину Петровну. Мама ведь у вас председателем колхоза была.

- Нонна, когда ей задавали вопрос - а вы вступили в партию? - отвечала - нет, и не вступлю. "Таких коммунистов, как мама, нет, - говорила она.- А вот если бы все были такие, как мама, я бы вступила".

- Мама была такой авторитет для нее?

- Мама – это самый яркий цвет спектра. (Кстати, Наталья Мордюкова (Катаева) - художник кино по костюмам.- А.Г.) Нонна так говорила. Когда мама ушла, ой, кактяжело мы пережили это. Мама для всех нас, ее детей ( в семье их было шестеро.- А.Г.) была ярким лучом, за которым мы шли. Она нас воспитывала "жить так, чтобы прокурор никогда не пришел". Делиться, сочувствовать, видеть, помогать.

- Нонна Викторовна рассказывала, как она - мама ее - все на кожанку копила деньги. И говорила: пусть буржуи смотрят, как коммунисты живут.

- Мама была великолепным оратором. Она так колхозниц настраивала на работу, что они надевали белые платочки, вышитые блузочки, идя в поле косить хлеб, пшеницу. И мужики - тоже нарядные!

25 ноября, в день рождения великой актрисы, мы вспоминаем о ней вместе с сестрой Натальей

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Я помню фразу Нонны Викторовны, что «бант на попе – это еще не искусство». А сейчас же и банта-то нет, чтобы прикрыться. "Голое искусство!"

- Да не то слово. Нонна вообще не признавала вот этого. Говорила: "Разве можно все время о сексе говорить, показывать? Это все внутри, это все божественное. Чувство любви надо уметь передать взглядом, своим состоянием".

Она не признавала развязности. Я сама сейчас среди молодых актрис не вижу индивидуальности. Все блондинки, все одинаковые. Проговаривают текст, а внутри – ничего. Пустота. Ведь Нонна, ее поколение прежде всего передавали внутреннее состояние, наполненность, знание жизни, людей. Искусство идет откуда? От жизни, от любви к жизни, от людей. И поэтому люди – богатство, от них все брать.

- Помним ее…

- Я все время с Нонной разговариваю…

- У вас слезы сейчас? Вы извините, что я такие вопросы вам задаю.

- У меня, знаешь, Саша, слезы выдавить трудно, но ком в горле стоит... Она не любила свой день рождения. Но пирожки мои любила. Каждый раз на ее день рождения я пекла пирожки. Вы с Любой пробовали?

- Я помню.

- Из слоеного теста. Она мне говорила: "Да неужели ты для меня будешь печь свои аристократические пироги?"

- А почему аристократические?

- Так я же жила в аристократической семье, у меня муж был сын писателя Евгения Петрова. Ну, одного из авторов "Двенадцати стульев", "Золотого теленка"...

- Знаю, на самом деле Петров – это псевдоним, а настоящая фамилия – Катаев. И вы - Катаева.

- А пирожки – это из рубленого теста. Оно делается сутки почти. Мало кто возится так долго, обычно лень. И Нонна каждый раз спрашивала: "Опять будешь делать аристократические пироги?" Я говорю: да, Нонна, буду. "Ну, сестрица, ты даешь!"

Она не любила свой день рождения, потому что он был в ноябре. Говорила: «В какое унылое время я родилась». И пауза. А я говорю: Нонна, унылое время мы создаем сами. А вот сейчас позвонила бы тебе Клавка Хабарова, чего-нибудь рассказала, и вы бы хохотали. Например, Ниночка Маслова звонит: Нонночка Викторовна, хотите, я к вам приеду, спою, станцую. Мы с Нонной упали от смеха.

- А с Любовью Слиской (экс-спикер Госдумы. - А.Г.) и крепким словцом могли перекинуться. Я слышал однажды. Жаль, что не записал. Может, когда-нибудь художественный мат разрешат использовать.

- Я же тут на кухне бутербродики делала, носила к ним в комнату. Чай на подносе. Они взахлеб говорили.

Вячеслав Тихонов и Нонна Мордюкова с космическими собачками-первопроходцами Белкой и Стрелкой. Москва, 1950-е годы. Фото: Семейный архив

- Нонна Викторовна же очень любила Хворостовского.

- Ой, как любила! Удивлялась: ну откуда голос этот?

- Когда она лежала в больнице, захотела послушать Хворостовского. Мы нашли диск, но Нонна Викторовна плеером не умела пользоваться. Только пленочный диктофон. Тогда мы переписали диск на пленку, чтобы она могла слушать.

- Да. Ой, не говори. А еще она любила Сличенко, особенно романс Есенина о матери.

- Элвиса Пресли...

- А Хворостовский – это особенное. Она говорит: нутром поет, каждой клеткой своей поет.

- Может, они там теперь встретятся?

- Саша, я верю, что ее душа видит нас и слышит. Ведь не зря же Нонна мне три раза во сне являлась...

За веру, Кубань и Отечество. Сестра Нонны Мордюковой - Людмила Викторовна, принесла сегодня на Кунцевское кладбище, где Великая Актриса похоронена рядом с сыном Владимиром Тихоновым, еще одну награду Нонны Викторовны.

Фото: Александр ГАМОВ